Синъитиро Ватанабэ — знаменитый режиссёр таких аниме, как “Ковбой Бибоп” и “Самурай Чамплу”. Его работы не просто запоминаются, а становятся культурными явлениями. Он показал миру, как смешивать жанры и разрушать границы между ними. Сделал музыку движущей основой собственного стиля и вот уже почти 30 лет удивляет зрителей новыми шедеврами. В этом биографическом материале мы расскажем, какой творческий путь прошёл один из главных режиссёров аниме современности, и почему его новый сериал “Лазарь” определённо заслуживает вашего внимания.
Начало карьеры
Синъитиро Ватанабэ родился в 1965 году. Его детство прошло не в шумном Токио и даже не в культурной столице префектуры Киото, а в её северной горной части, в сельском городке Аябэ. Вспоминая свои ранние годы, он называет себя “мальчиком-дикарём”, который не знал ни автобусов, ни витрин магазинов — зато знал, каково это целыми днями играть в горах и бегать по полям, забыв про телевизор. Так что мир аниме и кино пришёл в его жизнь не сразу.
Подростком Ватанабэ начал увлекаться фильмами и анимацией, постепенно понимая — он тоже хочет создавать такие истории. При этом его мало интересовали картины японских режиссёров. Синъитиро отдавал предпочтение западному кинематографу, ссылаясь на излишнюю сентиментальность отечественного кино.
В то время его интересы не были однозначными — он колебался между живым кино и мультипликацией, пока однажды в 1984 году не увидел три ключевые для всей индустрии картины: “Навсикая из Долины ветров”, “Несносные пришельцы 2: Прекрасная мечтательница” и “Макросс: Помнишь ли нашу любовь?”. Именно после этих фильмов он понял: японская анимация на голову выше местного кино.
“Прекрасная мечтательница” режиссёра Мамору Осии особенно зацепила Ватанабэ. Он отметил в ней свободу визуального стиля, сюрреализм и ощущение, что на экране может случиться буквально что угодно. Впоследствии эта картина стала для него личным символом творческой независимости, к которой он с тех пор стремился всю карьеру.
С юных лет Синъитиро любил меха-сериалы студии Sunrise, особенно “Гандама” и “Идеона”. Их оригинальность и масштаб подкупали. Поэтому, когда пришло время выбирать, где начать карьеру, он отправился на собеседование в Sunrise — в джинсах и футболке, не подозревая, что анимационная индустрия может быть настолько формальной. Там, среди соискателей в деловых костюмах, он чувствовал себя чужим, но оказался именно тем, кого запомнили. Несмотря на излишнюю откровенность (и не самые лестные комментарии) в рамках собеседования, на Ватанабэ обратил внимание его будущий наставник Рёсукэ Такахаси. Благодаря его поддержке, в 1986 году Синъитиро был принят в Sunrise — так начался путь, который приведёт его к “Ковбою Бибопу”, “Самураю Чамплу” и другим революционным проектам.
Первые шаги
В студии Sunrise Ватанабэ начал, по сути, как мальчик на побегушках — помощником того самого режиссёра Рёсукэ Такахаси, который был одним из главных творцов в жанре меха. Зарплата была мизерная, а график — адский. Зато кругом были гениальные аниматоры, способные снимать, казалось бы, невозможные для своего времени произведения. За право стать частью подобного коллектива Синъитиро был готов к работе без сна до изнеможения.
Первым проектом, в котором он участвовал, стал анимационный сериал “Голубой метеор СПТ Лейзнер” (Blue Comet SPT Layzner) — научно-фантастическая драма о футуристичном продолжении холодной войны, пришельцах и человеке, застрявшем между двумя мирами. Хотя Ватанабэ работал всего лишь ассистентом режиссёра, это вовсе не значило, что он сидел где-то в углу. Наоборот — он вникал в каждую техническую деталь: как режиссируются сцены, как выстраивается раскадровка серии и как рождалась драма — не только на бумаге, но и в монтаже.
“Лейзнер” оказался для Ватанабэ весьма сложной работой, но при этом он имел возможность перенимать опыт в невероятно дружном коллективе. За это время Рёсукэ Такахаси оказал на Синъитиро огромное влияние. Его тонкое чувство сценического ритма, выразительные паузы, строгая структура — всё это Ватанабэ внимательно разбирал, пытаясь понять, как устроен по-настоящему хороший киноязык. Именно тогда в нём начал складываться собственный подход к повествованию — точный, выверенный, с особой “музыкальностью” в кадрах.
Была и ещё одна важная черта работы над “Лейзнером” — Ватанабэ впервые почувствовал себя частью коллектива, где у каждого была своя зона ответственности, но всё рождалось в совместной работе. Это было не кино в классическом понимании, где режиссёр — полновластный автор. Обстановка была более свободной: создатели импровизировали в рамках темы, слушали друг друга, доверяли чужому мнению. И этот формат работы потом станет ключом к его собственному стилю. Впоследствии сериал неожиданно закроют на 38-м эпизоде. И даже в такой ситуации команда аниматоров смогла выкрутиться и доснять финальную серию буквально в последнюю минуту.
Режиссерский дебют: «Макросс Плюс»
В конце 80-х Синъитиро Ватанабэ уже знал, чего хочет. Он перестал быть простым наблюдателем. Он начал предлагать идеи, спорить, задавать неудобные вопросы, а главное — мечтать о том, что мог бы создать в рамках собственного проекта. Долго ждать не пришлось.
В 1994 году он стал со-режиссёром анимационного проекта “Макросс Плюс” (Macross Plus) — оригинального видеофильма (OVA), продолжения знаменитой приключенческой саги, но с совсем другим настроением. Вместе с Сёдзи Кавамори, отцом франшизы, Ватанабэ взялся за создание истории о пилотах боевых роботов, которые, несмотря на личные обиды, вместе вступают в схватку со злобным искусственным интеллектом.
Хотя формально я был режиссёром Macross Plus, на деле главным всё-таки был Кавамори. Это означало, что я не мог реализовать всё, что хотелось. Я испытывал сильное чувство неудовлетворённости, которое долго накапливалось внутри меня, и в итоге оно сподвигло меня к чему-то большему. Мне захотелось создать что-то своё, оригинальное. Так появился “Ковбой Бибоп” — первое аниме, где я наконец мог делать всё по-своему
Синъитиро Ватанабэ
“Макросс Плюс” стал первым настоящим опытом. И пусть ещё не сольный, но важный: именно здесь Ватанабэ начал находить свой голос. Музыка стала важной частью повествования, не просто фоном, а полноценным персонажем. Именно здесь он впервые поработал с композитором Ёко Канно, с которой позже создаст один из самых известных саундтреков в истории анимации.
Рождение авторского стиля: «Ковбой Бибоп»
После успеха “Макросс Плюс” молодому дарованию доверили нечто большее. Sunrise предложили ему создать собственный оригинальный сериал. Ни по манге, ни по книге. Что-то совершенно новое. Он мог делать всё, что хотел — но с одним условием: в шоу должны быть космос, пушки и крутые герои, чтобы легче было продать игрушки на фоне популярности “Звёздных войн”. Так началась работа над “Ковбоем Бибопом”.
Научно-фантастический сериал, эстетически балансирующий между нуаром, спагетти-вестерном и гонконгским боевиком быстро захватил воображение всех причастных к его созданию. Первые заметки, раскадровки, музыкальные сессии. Идея была проста: сделать сериал, где каждая серия будет как отдельная песня. Психоделика, сатира, драма, философия, романтика, киберпанк — всё, что только приходило в голову, включалось в работу.
Он хотел сделать сериал о людях, потерянных во времени и пространстве. Людях, которые бегут от прошлого, но не могут его забыть. Которые улыбаются, но не умеют быть счастливыми. Которые стреляют, танцуют, любят и умирают под звуки саксофона. Сериал собирали как мозаику — сцена за сценой, нота за нотой. Сначала — 12 серий. Потом — ещё.
В 1998 году “Ковбой Бибоп” вышел в эфир. В Японии его приняли прохладно: часть серий вообще не показали по ТВ из-за наличия “недопустимого” контента. Но за океаном случилось то, чего не ожидал даже сам Ватанабэ. В США, где анимацию привыкли считать развлечением для детей, “Ковбой Бибоп” стал первым аниме для взрослых, которое не просто смотрели, а обсуждали. Его транслировали ночью на Adult Swim — и тысячи людей не смыкали глаз, чтобы услышать, как саксофон вступает в заглавной теме Tank!, а Спайк Шпигель произносит своё легендарное: “Let’s jam”.
В Cowboy Bebop музыкальная концепция лежит в основе всей структуры сериала. Ватанабэ изначально задумал проект как “аниме в ритме джаза”, и это прослеживается не только в названии серий (почти все они — отсылки к музыкальным жанрам: “Honky Tonk Women”, “Heavy Metal Queen”, “Ballad of Fallen Angels”), но и в общей стилистике.
Джаз и блюз, которым отведена главная роль в музыкальном оформлении — это хаотичные, импровизационные жанры. Они отражают настроение мира “Бибопа”. Сюжет нередко развивается как джазовая импровизация: без чёткой цели, с разрозненными историями и постоянной сменой ритма. Герои движутся не к какому-то конкретному финалу, а как бы “играют свою собственную партию” в пределах одной серии.
Музыку к сериалу написала Ёко Канно, композитор с классическим образованием и удивительной жанровой гибкостью. По просьбе Ватанабэ она собрала специально для проекта группу The Seatbelts, чтобы исполнить живые инструментальные композиции, написанные в духе эпохи биг-бэндов, фанка и госпела. Уже в опенинге — той самой песне Tank! — становится ясно: музыка здесь диктует ритм всего происходящего. Эта композиция, написанная в стиле хард-боп и вдохновлённая шпионскими фильмами 60-х, стала одной из самых узнаваемых заставок в истории аниме.
Я впервые встретила Ватанабэ, когда работала над Macross Plus. Он подошёл ко мне и сказал: “Я хочу, чтобы “Ковбой Бипоп” был построен вокруг джаза. Ты сможешь это реализовать?” Я тогда ответила: “Думаю, смогу, но не уверена, что это будет продаваться.” Рада, что ошиблась в своих прогнозах
Ёко Канно
Музыкальные треки в “Бибопе” записывали ещё до того, как были готовы сцены — не анимация под музыку, а музыка как отправная точка для режиссуры. В одном интервью Канно вспоминала, что композиции писались без визуального материала. Сначала завершалась работа над саундтреком, а потом Ватанабэ подстраивал под него сцену. Это решение придало сериалу ощущение спонтанности и свободы, столь характерного для джаза.
Подобная музыкальная импровизация отражает и характеры героев: Спайк Шпигель, Джет Блэк, Фэй Валентайн — все они живут “наощупь”, интуитивно, двигаются в хаосе галактики без ясного плана, как джазовые музыканты без нот. Ватанабэ прямо говорил:
Я хотел, чтобы персонажи действовали, как джазмены — свободно, импровизированно, вне сценария
Синъитиро Ватанабэ
Кульминацией музыкального повествования стали два ключевых трека: собственно Tank! и The Real Folk Blues. Первый — это взрывной старт, ритмически идеальный для сцены погони. Второй — меланхоличная рок-баллада, подводящая итог каждой серии и акцентирующая личные драмы героев. Вместе они создают эмоциональные рамки сериала: от динамичного экшена до безысходной грусти.
Таким образом в “Ковбое Бибопе” Ватанабэ не просто создал сериал с хорошим саундтреком — он выстроил повествование, где музыка — это не подложка, а основной метод рассказывания истории. Этот подход станет фирменной чертой его стиля и определит его дальнейшие проекты.
Сразу после завершения основного сериала по нему вышел полнометражный фильм “Ковбой Бибоп: Достучаться до небес”, но Ватанабэ не стал на нём зацикливаться. Он не из тех, кто идёт по следам собственных успехов. На рубеже 2000-х он исчез на пару лет — и вернулся, как всегда, неожиданно.
Разрушение границ: «Самурай Чамплу»
После ошеломляющего успеха “Бибопа” в конце 90-х, Синъитиро Ватанабэ столкнулся с ожиданием фанатов продолжать в том же духе. Но вместо того чтобы повторяться, он сделал сознательный творческий поворот. Так, спустя шесть лет после выхода “Ковбоя Бибоп”, в 2004 г. на свет появилась его следующая знаковая работа — “Самурай Чамплу”. Если первый сериал стал “джазовой импровизацией в жанре научной фантастики”, то второй превратился в “хип-хоп-боевик эпохи Эдо”.
Идея Samurai Champloo родилась из желания Ватанабэ соединить казалось бы несовместимое — традиционное кино про самураев на манер фильмов Акиры Куросавы и культуру уличного хип-хопа. Даже название сериала отсылает к слову “тямпуру” — блюду окинавской кухни, чьё название обозначает “смесь”.
Кулинария — это же просто смешивание ингредиентов, да? Вот и в “Самурай Чамплу” я смешал, казалось бы, несовместимое — классическую историю про самураев и современный хип-хоп — в надежде, что из этого получится захватывающая и интересная история
Синъитиро Ватанабэ
Главные герои аниме — свободолюбивый и дикий Мугэн, хладнокровный ронин Дзин и девушка Фу, отправившаяся на поиски “самурая, пахнущего подсолнухами”. Несмотря на простоту завязки, сериал превращается в насыщенное путешествие по феодальной Японии, полной социальных конфликтов, духовных поисков и эксцентричных приключений. При этом структура сериала остаётся эпизодической, как и в “Ковбой Бибоп”, но каждый эпизод сохраняет плотность повествования и уникальное настроение — от комедийного до трагического.
И опять же это удачно обыгрывается через хип-хоп, который оказал здесь не меньшее влияние на структуру повествования, чем джаз в “Бибопе”. Подобно микстейпу (сборнику несвязанных между собой треков), “Чамплу” использует не последовательную драматургию, а сборник независимых историй, объединённых общим лейтмотивом путешествия.
На этот раз саундтрек для сериала писали сразу несколько хип-хоп-продюсеров, включая Fat Jon, Tsutchie и Nujabes, культового представителя японской музыкальной сцены. Особенно это заметно в боевых сценах, где движение персонажей синхронизировано с ритмическими акцентами, как будто бой был изначально поставлен под музыку. К примеру, боевой стиль Мугэна был вдохновлён брейк-дансом и сам Ватанабэ признаётся, что видел параллель между рэперами и самураями:
У рэперов есть только микрофон, у самураев — только меч. Каждый из них выражает себя единственным доступным способом
Синъитиро Ватанабэ
Но “Самурай Чамплу” — это не только про современную музыку в реалиях феодальной Японии. По мере развития сюжета культурный микс в сериале расширяется ещё дальше, когда Ватанабэ добавляет музыкальной стилистики непосредственно из этнических традиций острова Окинава — фольклорного пения “симаута” и различные элементы культуры народа айнов (коренных жителей Северной Японии). Такими образом режиссёр привлек интерес к айнам задолго до того, как это вновь сделает манга “Золотое божество” от Сатору Ноды.
Несмотря на то, что “Самурай Чамплу” не достиг столь же широкого признания, как “Ковбой Бибоп”, он стал ещё одним примером выдающегося авторского стиля Ватанабэ — свободного от шаблонов, богатого визуально и концептуально, умело балансирующего между восточной традицией и западной современной эстетикой.
Личная история: «Аполлон: Дети на холме»
Отличительная особенность творчества Синъитиро Ватанабэ — работа над оригинальными проектами. Все они рождались с нуля, без первоисточников. Но однажды он сделал исключение, взявшись за экранизацию манги “Аполлон: Дети на холме” (Kids on the Slope) авторства Юки Кодамы. Почему именно этот проект стал единственным подобным случаем? На это есть ответ.
Аниме вышло в 2012 году — без динамичных боевых сцен, без харизматичных антигероев и жанровой эксцентрики. Это история о повседневности, школьной дружбе, первой влюблённости и, конечно, джазе. Над музыкой снова работала Ёко Канно — к этому моменту, чуть ли не полноценный соавтор Ватанабэ. Она не просто подобрала джазовые стандарты вроде But Not For Me, Bag’s Groove и Lullaby of Birdland, но и написала оригинальные композиции, звучащие на одном уровне с классикой. Атмосфера 60-х, ламповый звук, живые импровизации — всё это превращает сериал в настоящее музыкальное высказывание.
Канно особо не скрывала восторга от возможности поработать над тайтлом:
Именно такого сериала я так долго ждала! Я прошу всех, услышать биение жизни блестящих молодых джазовых музыкантов, которые исполняют оригинальные джазовые произведения в этом сериале
Ёко Канно
Сам Ватанабэ признавался, что взялся за проект потому, что не хотел, чтобы кто-то “испортил” его любимый джаз. Но если копнуть глубже, становится очевидно: “Дети на холме” — это не просто чья-то история. Это его история.
События разворачиваются в 1966 году на острове Кюсю. Скромный и замкнутый пианист Каору переезжает к дяде и начинает учёбу в новой школе. Там он знакомится с двумя одноклассниками, которые навсегда изменят его жизнь: безбашенным барабанщиком Сэнтаро и доброй, серьёзной Рицуко. Вместе они начинают играть джаз в подвале музыкального магазина. Репетиции, ссоры, первые чувства, поиски себя — на фоне, уходящей эпохи, и звуков джаза герои взрослеют, расходятся, но навсегда остаются связаны этой музыкой. Никто из них в итоге не станет профессиональным музыкантом. Но любовь к музыке они пронесут через всю жизнь.
И тут есть одна важная деталь: в юности сам Синъитиро Ватанабэ мечтал стать музыкантом. Он пробовал писать песни, но быстро разочаровался в собственных способностях. Тогда он оставил эту мечту — и выбрал режиссуру. Однако любовь к музыке осталась. И по словам Ватанабэ, она и стала его отличием от других постановщиков — и именно эту любовь он старался сделать своим главным инструментом творческой выразительности.
Поэтому “Дети на холме” — это не просто экранизация. Это личная исповедь. История о подростках, которые ищут себя в звуках джаза — и режиссёре, который, не став музыкантом, всё равно сделал музыку частью своего искусства. А ещё это напоминание: даже если первая мечта не сбылась, она всё равно может жить внутри тебя. И однажды — зазвучать.
Тревога перед будущим: «Лазарь»
После “Детей на холме” в творчестве Ватанабэ можно провести условную черту. Всё это время режиссёр занимался чистым творчеством: смешивал жанры, экспериментировал и вдохновлял нас. Однако в середине 2010-х после выхода научно-фантастической комедии “Космический Денди” (Space Dandy) он начинает постепенно менять смысловое содержание своих картин. В “Эхо террора” (Terror in Resonance) он впервые напрямую обратился к современной тревоге, к чувству, что мир катится куда-то не туда — не с эстетическим сожалением или политическим, а с экзистенциальным посылом.
Затем в “Бегущий по лезвию: Блэкаут 2022” (Blade Runner: Black Out 2022) он нащупал баланс между мрачной киберпанковской антиутопией и гуманистическим пафосом, а в “Кэрол и Тьюсдей” (Carole & Tuesday) попытался противопоставить технократии идилию совместного творчества, простого человеческого контакта и слабости как силы. Все три проекта говорят о будущем, но по-разному: от отчаяния, через поиск надежды, к мечте. И вот “Лазарь” (Lazarus) — кульминация этого пути, в котором надежда и отчаяние существуют одновременно. Это не отказ от утопии, но и не вера в её неминуемость — это взгляд на мир, где спасение возможно, но не гарантировано.
Несмотря на внешнее сходство с другими работами, Ватанабэ никогда не делал ничего подобного “Лазарю”. Формально — это не первый его научно-фантастический сериал (“Ковбой Бибоп”, Космический Денди”) и не первая попытка в жанре саспенса (“Эхо террора”). Он также успел поработать и с вопросами человечности и технологий (“Бегущий по лезвию: Блэкаут 2022”). Но шпионский триллер с глобальным апокалипсисом и биотехнологиями — это новая тема и новое высказывание.
Проект, созданный в сотрудничестве с Adult Swim и Warner Bros., стал для Ватанабэ возвращением к жанру, от которого он когда-то сознательно отстранился. После “Бибопа” он переключился на эксперименты — музыкальную драму, авантюрную историческую фантазию, эксцентричную комедию, политическую притчу и гуманистическую ретрофутуристику. Каждая из этих работ была способом “расширить диапазон”, как он сам признавался. Но именно “Лазарь” стал тем случаем, когда он решил вернуться к sci-fi сеттингу и посмотреть, как много нового можно сказать в этом пространстве, не повторяя себя.
Сюжет “Лазаря” показывает человечество на грани вымирания — но не в результате войны или вторжения инопланетян, а из-за лекарства под названием “Хапна”. Создатель препарата доктор Скиннер подарил миру фармакологическое “чудо”, которое на деле оказалось ядом для всех людей на земле. Единственный способ спастись — найти самого Скиннера. Для этого собирают специальный отряд из разношёрстных героев с мутным прошлом. Среди них и главный герой, неуправляемый беглец-рецидивист Аксель Гильберто.
Однако контраст с “Ковбоем Бибопом” начинается уже с центрального персонажа. Аксель — это не наследник Спайка Шпигеля, а скорее его отражение. Спайк скользит сквозь мир, Аксель в него врезается. Он не философствует — он бежит, прыгает, дерётся и живёт на пределе.
Ватанабэ собрал в “Лазаре” все свои старые тропы (мультикультурный мир, музыкальный драйв, философская подложка) и добавил к ним новые — плотную структуру из 13 серий без филлеров, боевую хореографию от постановщика “Джона Уика” Чада Стахелски и неоновую эстетику. А вместо музыки Ёко Канно, более минималистичный саундтрек от Bonobo, Floating Points и Камаси Вашингтона.
Как и в Terror in Resonance, здесь поднимаются темы боли, утопии, вины и искупления. Как и в Carole & Tuesday, — звучат отголоски нашей реальности: от кросс-культурного городского пространства до социально хаоса. Но впервые Ватанабэ объединяет все эти элементы в одном проекте, где научная фантастика — не декорация, а способ поговорить о настоящем в ультимативной форме.
Сам Ватанабэ называет новое аниме “фантазией на тему современности”. И это, пожалуй, главное: он наконец вернулся к научной-фантастике — не ради ностальгии, а ради того, чтобы вытащить на поверхность всё, что его тревожит прямо сейчас. И сделать из этого что-то новое.
